Гиперборейская Скрижаль - Страница 27

Хина вернулась в лагерь и связалась с дядей - Павлом Квашой. Этот влиятельный человек вполне мог помочь супругам Даль. И не только советом.

Но сейчас Кваше было не до племянницы. Едва увидев ее на экране своего виндаса, Павел тут же заявил:

- Извини, Хина, извини, голубушка, у меня на разговоры с тобой сейчас времени нет. Давай денька через два поговорим.

- Что-то случилось? - удивилась диссертантка, поскольку раньше ее дядя всегда находил время побеседовать с Хиной.

- Взрывы! Взрывы! Взрывы! Погибло все Бюро! Ужас! И Маруу тоже мертв. Вместе со всем своим аппаратом. Жуть! Кошмар! Все на мне. И хозяйство. И политика, будь она неладна. Я теперь за все ответчик. Все на мне, все-е-е.

- А что в городе?

- Пока тихо. Я даже решил чрезвычайное положение не объявлять. Ну его, думаю, к черту. Не стану страсти нагнетать. И без того весь город нынче глотает лекарства от нервов. А мне все советуют: "Закрути гайки! Закрути гайки!" А за каким лешим? И так партизаны уже четверть районов заставили от страха трястись.

- Все так плохо?!

- Еще бы, вся уральская власть ухандакана. Все на мне, дорогуша, все на мне.

- Я с тобой посоветоваться хотела по одному очень важному для меня вопросу. Видишь ли, мы с Даниилом вынуждены будем покинуть Землю, потому что произошла...

- Хина, извини, но у меня нет времени. Совсем нет. Ни-ско-леч-ко!

- У нас с Даней неприятности. Большие!

- Давай, голубушка, поговорим о твоей проблеме позже. У меня сейчас полный завал. Ну просто полный завал. Ка-та-стро-фа! Все, до свиданья.

"Наверняка сейчас все спецслужбы города подняты на ноги, - подумала Хина, прощаясь с дядей. - Никто не станет возиться с объяснениями Дани. Его кокнут и все дела. Значит, судьба наша с Даней такая - тайно дать деру с Земли. Ничего тут не попишешь".

ГЛАВА 15. ПОРА НАЧИНАТЬ СВОЮ ИГРУ

Первыми к охваченным пламенем руинам Всеуральского надмуниципального бюро прибыли пожарные команды. Они дружно принялись за работу и быстро потушили огонь.

Потом за дело взялись саперы. Они проверили дымящиеся развалины на наличие в них взрывоопасных предметов.

Вслед за саперами двинулись спасатели. Они просканировали место трагедии и убедились, что в их услугах никто уже не нуждается. Даже на подземных этажах зданий ВНБ не осталось в живых ни одного человека. Взрывы, произошедшие внутри помещений, убили сотрудников ВНБ раньше, чем обвалились его здания.

Наконец пожарные, саперные и спасательные работы завершились. И наступило время появления дознавателей и официальных лиц высокого ранга.

После того как Кваше сообщили, что он может вылететь к руинам ВНБ, Павел прокрутил в голове несколько вариантов своих действий на месте трагедии, учитывая присутствие там множества репортеров.

После недолгого обдумывания каждого из этих вариантов Кваша остановился на самом простом из них, чье главное достоинство заключалось в том, что новому уральскому губернатору не надо было долго находиться на открытом месте. Павел выбрал такой вариант из опасения стать мишенью для партизанских снайперов.

Затем Кваша приступил к утренней молитве. Он встал на колени и неторопливо, с чувством начал читать псалом, обращаясь к иконе с изображением Христа: "Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя, яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну. Тебе Единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих, яко да оправдишися во словесех Твоих и победиши внегда судити Ти".

Тут Кваша прервался, ибо ему в голову полезли неприятные мысли о том, что взрыв ВНБ может являться лишь первым шагом революционеров по истреблению местной власти. Вторым же шагом может стать охота на нового уральского губернатора и его сотрудников.

"Надо будет увеличить мою службу безопасности, ее раз в десять увеличить", - решил наш герой. Затем в течение десяти минут он обдумывал различные методы усовершенствования системы охраны собственной персоны.

И лишь после этого Павел вернулся к разговору со Всевышним: "Се бо, в беззакониях зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя. Се бо, истину возлюбил еси, безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси. Окропиши мя иссопом, и очищуся. Омыеши мя, и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие. Возрадуются кости смиренныя. Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти. Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей".

Мэр снова прервал молитву, поскольку так и не смог отделаться от мысли о покушениях.

"Надо капитально укрепить все подступы к мэрии, поставить блокпосты на ведущих к ней улицах, усилить пропускной режим и поставить охрану на каждый этаж", - решил Кваша.

Он тяжело вздохнул и продолжил молитву: "Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене. Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя. Научу беззаконыя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся. Избави мя от кровей, Боже, Боже спасения моего. Возрадуется язык мой правде Твоей. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою..."

Вдруг за окном раздался громкий шум. Кваша испуганно вздрогнул и пригнулся к полу.

Но то был всего лишь звук от пролетевшего рядом с мэрией аэробуса.

"И чего они так близко от окон летают, надо запретить такое безобразие раз и навсегда", - пробормотал Кваша.

Тут он обнаружил, что забыл, на каком месте псалма остановился. Кваша потратил несколько минут на то, чтобы это вспомнить, и с трудом сосредоточившись на молитве, приступил к последней ее части: "Яко аще бы Ты восхотел еси жертвы, дал бых, убо Ты всесожжения не благоволиши. Жертва Богу - дух сокрушенный. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимския. Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожегаемая. Тогда возложат на алтарь Твой тельцы".